Как отрывались наши бабушки и дедушки на танцевальных площадках

Парни же в это время надевали ярко-красные рубашки и брюки-«дудочки» - и, конечно же, напускали на себя безразличный вид, дабы соответствовать модному тогда образу героя-любовника.

А ведь попасть на танцплощадку не так-то просто: кто не успел, тому не досталось контрамарки – количество их строго ограничивалось, а найти лишнюю было весьма затруднительно. Потому и прислушивались ежеминутно: не зазвучала ли музыка? Не пора ли?

Для наших бабушек и дедушек, молодость которых пришлась на первые послевоенные десятилетия, танцы были чем-то большим, нежели просто возможность отвлечься от рутины и повеселиться. Это была «настоящая жизнь» с её радостями, обидами, тревогами. Здесь, в перерывах между «Рио-Ритой» и «Вишнёвым садом» в исполнении Великановой звучали признания в любви, разворачивались сцены ревности и, конечно, происходили настоящие сражения: какая же дискотека 60-х без драки за даму сердца?

Что касается репертуара, на фоне которого кипели страсти, то он во многом строился на довоенных традициях, но 60-е тоже внесли свой немалый вклад: в СССР пришёл нахальный и развязный твист, в одночасье заставивший первых модников страны забыть о прежних фаворитах и сломать десятилетиями формировавшиеся рамки приличия. И это уже был идеологический бунт.

Тот, кто осваивал импортную новинку в тонкостях, становился королём танцпола: ему освобождали место в центре площадки, им восхищались девушки, ему завидовали ребята. Характерен эпизод из «Кавказской пленницы», в котором герой Моргунова демонстрирует азы твиста – давит окурки. Стремясь покорять и завоёвывать, молодые люди могли месяцами разучивать движения заграничного танца – дома, под звуки радиолы.

Конечно, находились и такие зрители, которые насмехались над стилягами, пытавшимися покорить новинку, ведь та давалась далеко не всем. Кроме того, пренебрежительное отношение к западной культуре одобрялось свыше. Впрочем, прошло совсем немного времени, и на советской эстраде появились артисты, исполнявшие песни в новом стиле, что несколько смягчило сердца поборников «своего, родного» - теперь можно было отплясывать твист под Муслима Магомаева и не считать себя изменником родины.

Ещё один заграничный шпион – рок-н-ролл – и вовсе воспринимался как исчадие культуры буржуев. Приблизительно в середине 60-х в нашу страну пробрались зажигательные и лирические «Битлы», которые пусть и не заслужили всеобщей любви, но в среде «золотой молодёжи», диссидентов и сторонников прогресса произвели переворот. Произошло разделение танцоров на два фронта: одни отстаивали отечественных любимцев, отплясывая под «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?», другим же больше приходились по душе песни наподобие «She Loves You» и импортные ритмы рок-н-ролла.

Конечно, немалой популярностью продолжали пользоваться вальсы: в то время особенно часто звучали их дунайские и амурские варианты. К середине 20 века вальс, полюбившийся советским гражданам в первые послевоенные годы, окончательно признали в качестве одного из главных танцевальных фаворитов, хотя молодёжь обращалась к нему не слишком часто.

Танцплощадки обладали магической притягательной силой, волнуя умы стремящихся к «настоящей жизни» девушек и парней. И даже наступление холодов не становилось препятствием на пути романтики – танцы попросту переносились в закрытые помещения.